Яблочко от яблоньки. Дело фермера Николая Шалайкина продолжил сын

Золотые колосья пшеницы и ячменя созревают в районе хутора Липяги. Поля протянулись до горизонта. Чуть ниже, за посадкой, вдаль уходят ровные ряды молодых яблонь, усыпанных плодами. Мы находимся в крестьянско-фермерском хозяйстве Николая Шалайкина. Долгие годы оно ассоциировалось с именем Николая Васильевича. Осенью прошлого года он безвременно ушёл из жизни. В нашу редакцию часто звонят читатели, которые интересуются судьбой федосеевских садов – будут ли по‑прежнему на их столах ароматные душистые яблоки? Не сменит ли хозяйство направление деятельности? Чтобы получить ответы на эти вопросы, мы побывали в Федосеевке, где встретились с сыном Николая Васильевича – Николаем Николаевичем Шалайкиным. Он продолжает дело отца.

В кабинете те же фотографии, а на стене, кубки, почётные грамоты. И стол тот же.

— Ничего не стал здесь менять, это же память о родителе, – сказал Николай Николаевич. – Если вы обратили внимание, то и вывеска на входе в здание осталась прежняя.

— Николай Николаевич, расскажите о себе, что вас привело в садоводство? Пошли по стопам отца?

— В 2000 году я окончил Белгородский юридический институт, проходил практику, а потом работал в силовых структурах Старого Оскола. В 2005 году при создании компании «Федосеевские сады» пришёл на помощь отцу. Собственно, он принял решение, что надо выделяться из корпорации и создавать своё хозяйство именно в направлении садоводства.

— Отказать не смогли?

— Всё‑таки отец меня попросил. Да и новое дело очень заинтересовало. Тем более что сельское хозяйство для меня было родным. На школьные каникулы постоянно отправлялся в Курскую область к дедушке, мамину отцу. Он работал ветврачом. И коров я пас, и сено заготавливал… В общем, испытал на себе все прелести деревенской жизни. И знаете, не жалею. Это дало хорошую закалку. Кстати, мой брат Руслан тоже окончил Белгородский юридический, но он занимается научной деятельностью. В 2005 году я параллельно заочно окончил Белгородскую сельхозакадемию по специальности «Учёный агроном». С отцом проехали почти всю Европу. Были и в Польше, в других государствах. Изучали там опыт садоводства. Что‑то брали у Мичуринской ассоциации садоводов, а потом использовали у себя на практике. Для отца это было не новым делом, ведь он более 30 лет занимался сельским хозяйством: сажал сады, ягодники, используя разные новые технологии.

Так что с начала 2000-х я оказался рядом с отцом, постарался перенять его опыт. Почти 30 лет отработал с ним костяк нынешнего коллектива. Когда неожиданно в ноябре прошлого года отец ушёл из жизни, я всех собрал и объяснил, что работа продолжается. Но здесь надо трудиться так, как на своём личном огороде, с душой. С той лишь разницей, что дома ты устал – можешь пойти отдохнуть, солнце в тенёчке пересидеть. А у нас как вышел, так на целый день: жара, ветер – неважно. Но те, кто остаётся, становятся самыми преданными фанатами своего дела. В этом году нас сильно подкосила пандемия коронавируса, в том числе в финансовом плане. Поставки нашей продукции в другие регионы прекратились. Но постепенно стараемся выходить из кризиса.

— Сколько гектаров сейчас занимает ваше хозяйство?

— Около 260. Эти земли брались с учётом того, что все они будут засажены садами, перспективными сортами. И высаживать первые саженцы мы начали в 2014 году, каждый год отводя под них по 10–15 га. Сейчас яблони уже занимают 60 га. 200 находятся под зерновыми культурами, около пяти – под ягодами. Планируем, что на всех 260 га будут расти яблони. Мы ведь участвуем в губернаторской программе, согласно которой к 2025 году должны получить 1 млн тонн яблок. Поддержку в этом плане нам оказывает областное правительство. Также участвуем в различных садоводческих грантах. Без этой поддержки пришлось бы нелегко.

— Какие сорта яблонь сейчас у вас растут? Каким отдаёте предпочтение?

— Самый перспективный – «лигол» который распространён в Корочанском плодопитомнике, а также «лобо», ранний сорт «женева». Есть ещё старый добрый «спартан». Решили попробовать его оставить. Сейчас нет такого, как раньше, когда сажали по 30 и более сортов. В больших хозяйствах садоводы постепенно уходят от «антоновки», «папировки» или «белого налива». Конечно, их можно сажать на даче, но не в таких, как у нас, масштабах. Дело в том, что они очень восприимчивы к различным болезням, к тому же плохо переносят наши капризные зимы.

— Какой урожай ждёте в текущем году?

— Для садоводства минувшая тёплая зима по‑настоящему была страшной. Из‑за отсутствия морозов все болячки остались в листве, холод их не уничтожил. С первыми лучами солнца они начали расползаться по яблонькам. Но работаем, стараемся избавиться от этой беды, планируем выйти на урожай прошлого года. Если позволят погодные условия, то это больше 100 тонн. Привлекаем дополнительную рабочую силу из числа старооскольцев, заключаем с ними договора.

— Помнится, на самосбор яблок или ягод приглашали людей. Сейчас есть такая возможность?

— С 2014 года мы это уже не практикуем. Нерентабельно для зоны рискованного земледелия, к которому мы относимся.

— Раньше вашу продукцию можно было видеть в разных районах города. Люди с удовольствием покупали федосеевские яблоки. Сейчас где можно их найти?

— Это можно сделать в нашем фруктохранилище. Мы также работаем с частными предпринимателями, которые по нашей просьбе устанавливают на яблоки минимальные наценки. Оказывает помощь в их реализации администрация округа. По договорённости в случае крайней необходимости мы сами также можем торговать яблоками.

— В своё время федосеевские яблоки вагонами уходили на север. Там их с удовольствием покупали. А сейчас как?

— Сегодня их основными потребителям являются жители нашего региона. Чтобы опять отправлять яблоки на север, надо засадить яблонями все 260 га. Может, тогда… Хотелось бы всё сделать за год. Но в финансовом плане это очень сложно. Возможно, потребуется пять лет. Считаю главным достижением то, что в нынешнее нелёгкое время удалось сохранить коллектив. Работа не остановилась, за что я благодарен своим сотрудникам. Отец меня всегда учил с уважением относиться к людям, тогда они не подведут. Я постараюсь, чтобы ему не было за меня стыдно.