Староосколец рассказал об участии в специальной военной операции

Жители округа отмечали День пограничника в парке Воинской славы. Среди парней в зелёных фуражках можно было видеть опирающегося на трость парня в военной форме со знаком «Z» на шевроне.

Мы познакомились. Александр Боев (фамилия изменена) принимал участие в специальной военной операции, дважды ранен. После госпиталя вернулся домой поправлять здоровье. Свой профессиональный праздник не мог пропустить. Договорились встретиться с ним у военкомата, куда мой новый знакомый пришёл поставить отметку в военном билете. В тот день он уезжал в один из городов, где военная врачебная комиссия должна была принять решение о его дальнейшей службе.

Наш разговор состоялся у памятника воинам-интернационалистам. Родом Александр из Старого Оскола. Мама работала на ОЭМК, старший брат сейчас продолжает там трудовую династию. Служить Александру довелось в 1996–1998 годах в пограничных войсках в Карачаево-Черкессии в станице Зеленчукская на границе с Грузией.

На заставе было 25 пограничников. Место красивое – рядом Архыз, Домбай. Но армия есть армия. На перевале с июня до октября устанавливали временный пограничный пункт – палатку. Там и несли службу, регулярно уходя в дозор. В октябре перевал накрывало снегом: нельзя было проехать или пройти – глубина снежного покрова достигала шести метров. Часто приходилось пресекать вылазки «грузинских моджахедов» с сопредельной стороны – так пограничники назвали горцев-сванов. Они угоняли домашний скот у карчаевцев.

28 мая Александр Боев считает двойным праздником. В этот день родился его племянник, который сейчас участвует в специальной военной операции.

«Когда ему вручили повестку в рамках частичной мобилизации, я тоже стал готовиться.  27 октября прошлого года и мне её принесли. На следующий день в 12.00 я уже был в ЦМИ, проходил врачебную комиссию, оформлял документы. Быстро съездил домой за вещами и вечером с другими старооскольцами отправился в воинскую часть», – рассказывает мой собеседник.

Вначале Александр оказался в Курске. Мобилизованным выдали военную форму, оружие. На специальном полигоне полтора месяца учили боевому слаживанию, стрельбе из различных видов оружия, навыкам штурма, преодолению водных преград. Бойцы проходили тактическую и медицинскую подготовку. Потом вернулись в наш город, где провели некоторое время, ожидая отправки в боевую часть. Затем был Шебекино. А после – Пески Донецкой области.

Служба в погранвойсках, по словам Александра, дала хорошую закалку, научила выдержке и хладнокровию. Именно эти качества очень пригодились в бою.

Он был штурмовиком ­или, говоря другими словами, пехотинцем. Штурмовать приходилось укреплённые опорные пункты украинских националистов. Располагались они в лесополосах. После того как артиллерия или «Град» наносили по ним удары, бойцы поднимались в атаку. За этими словами – их героическая работа, ведь, идя выполнять очередную боевую задачу, они осознавали, что живыми можно не вернуться. Представьте себе промозглый рассветный час, редкий лес из постриженных осколками деревьев, глиняная каша под ногами, из укрытий – поваленные сосны да воронки от разрывов снарядов.

На Украине бойцы встречали мирных жителей, которые жили в очень тяжёлых условиях – в подвалах, готовили на костре. Наши бойцы помогали им, чем могли.

«Фашистов давить надо. У каждого в России наши деды и прадеды воевали в Великую Отечественную… Нацисты нас боятся, вплотную воевать не хотят, потому что мы сильнее… Когда наступаешь, по полю идти в атаку нельзя – оно заминировано. Единственный выход – это лесополоса. Практически каждый день штурмовали эти посадки. Страшнее всего было не просто погибнуть, а погибнуть и остаться лежать на позициях укропов. Родственники подумают, что пропал без вести, или ещё хуже – оказался в плену. Но в плен я не собрался сдаваться – с собой у меня на всякий случай была граната. Пограничников бывших не бывает, они никогда не сдаются», – не скрывает эмоций Александр.

Нашим бойцам частенько приходилось попадать под обстрел. «Укры» били из танков, БМП, использовали системы залпового огня. Большую опасность представляли «птички»-беспилотники, которые постоянно кружили в небе. Ночью нельзя было включать фонарики и тем более разводить огонь ­­– квадрокоптеры оснащены приборами ночного видения и тепловизорами.

От одной из «птичек» Александр и получил первое ранение. «Трехсотым» он стал 14 марта – сидел в окопе, когда над ним навис беспилотник и сбросил две гранаты. Боец укрыться не успел. В этот раз, можно сказать, повезло – осколком навылет прошило мягкие ткани левой ноги. Пришлось на неделю отправляться на лечение в госпиталь.

29 марта рано утром группа наших бойцов пошла в атаку на броне БТРов, чтобы использовать фактор внезапности и захватить позицию украинских националистов. Спрыгнув с бронетранспортёра и пробежав с десяток метров, стреляя на ходу из АК-74, Александр почувствовал сильную боль в икроножной мышце – будто со всего размаха ударили бейсбольной битой. Задрав штанину, увидел на мышце кровоточащую рваную рану. Чтобы остановить кровотечение, перетянул ногу жгутом. Долг полз, пытаясь выбраться из зоны обстрела. Вокруг него вспыхивали фонтанчики от пуль – националисты хотели добить раненого бойца. Но не получилось. Видно, Бог его хранил.

«Как-то перед боем мы встречались со священником. Он дал нам напутствие: главное, не материться, а молиться и чаще думать о доме. Я придерживался этих заповедей. Может, поэтому и жив остался. В любом случае, защищать Родину – почётно. Мы ежедневно выполняем свой долг, не обещаем того, чего не можем сделать, но доводим до конца всё начатое», – рассказывает Александр.