Таких сигналов в виде писем и телефонных звонков в редакцию поступает немало. Неразбериха первых шагов пресловутой мусорной реформы порождает массу вопросов у жителей округа. На Полевой проблемы возникли с начала года, когда за мусор стали взимать плату, но вывозить не спешили.
«В январе и феврале машина к нам вообще не ездила, а деньги за вывоз начисляли, и вот сейчас у нас уже долг 640 рублей, а за что – не знаем. Машина к нам и теперь приезжает не всегда, и уже неделю на обочине валяются пакеты. Пытались дозвониться 22 мая в город, но нам ответили в грубой форме, мол, приезжайте и разбирайтесь…»
Но совет приезжать супругам Отводенко вряд ли подойдет. Николаю Григорьевичу 84 года, а его жене – 81, оба инвалиды второй группы, ехать от хутора до города более 60 километров – он находится на границе Белгородской области и почти за огородом начинается Воронежская. Есть у них дети и внуки, которые помогают по хозяйству, но они живут и работают в Воронеже, приезжают по выходным. Кто в выходной поедет разбираться?
Тут стоит отметить, что обращались пенсионеры из Менжулюка не по адресу. В письме указано, что звонили они почему‑то в электросеть, которая к мусору никакого отношения не имеет. А обращаться по этому вопросу надо в старооскольский центр экологической безопасности. Можно позвонить туда по телефону «горячей линии» 8–800–200–75–19, написать на адрес электронной почты so@tko31.ru, о чём нам сказал директор центра Эдуард Талибов, которому мы показали письмо.
Когда мы зашли в Центр в микрорайоне Весеннем, 11, чтобы похлопотать за стариков, застали там приличную очередь, в которой стояла даже молоденькая мама с крошечным ребёнком – и все с вопросами по оплате. Работница центра начинала консультировать посетителей ещё в коридоре, объясняла, как заполнять те или иные документы, какие приносить справки.
«Мусоровоз не может заезжать туда, где нет дороги или зимой не чистят улицу. Но такие вопросы мы решаем совместно с «Экотрансом» или администрацией сельских территорий в 99 процентах случаев», – пояснил Эдуард Талибов.
Он позвонил в администрацию Роговатовской сельской территории, и заместитель начальника управления Любовь Фомина разъяснила, что между Преображенкой и Менжулюком дорога имеет такой уклон, что зимой, когда скользко, тяжёлому мусоровозу до хутора просто не добраться. Но теперь вывоз налажен, мусоровоз с задней загрузкой ездит туда по выходным.
«Возьмём это случай на контроль, будем следить, чтобы машина ездила на хутор регулярно согласно расписанию», – заверил Талибов.
Так как своего телефона пенсионеры нам в письме не указали, мы решили съездить к ним и лично сообщить о решении по затронутому ими вопросу, а заодно и разузнать обстановку на местности. По дороге заехали в управление Роговатовской территории, где специалисты по благоустройству Тамара Колесникова и Любовь Плутахина поведали нам, что проблемы с вывозом мусора существуют не только на дальних хуторах, но и в самом Роговатом. До сих пор бывает путаница в документах – приходят квитки на оплату за трёх человек, когда в доме прописаны двое. Мусоровоз и летом отказывается заезжать на улицы без твёрдого покрытия, а начисления на оплату приходят.
«Мы всех оповещаем, люди выставляют пакеты возле дороги, а их потом собаки растаскивают», – возмущается одна из специалистов.
Это подтвердил и почтальон Александр Куров, ехавший на велосипеде по Преображенке. Живет он как раз на улице без твёрдого покрытия.
«Как воскресенье подходит, так мы поглядываем на небо – не дай бог дождь пойдёт, тогда мусоровоза мы точно не дождёмся», – рассказывает он.
А попасть в Менжулюк из Преображенки действительно непросто. Переехав мост через речку Скупую Потудань, мы увидели перед собой крутой подъём, на вершине которого одиноко красуется табличка с загадочным даже каким‑то иностранным названием этого населённого пункта. Он небольшой, но уютный, правда, жителей осталось немного, и в основном старики. Дорога по хутору хоть и узковата, но асфальтированная, неубранных пакетов не заметили.
«Работала дояркой в колхозе, была звеньевой, у меня 40 лет стажа, – рассказывает Таисия Ивановна. Пенсия неплохая, но большая часть уходит на лекарства. А тут ещё за воздух плати. Кому это понравится? Конечно, нам, старикам, часть оплаты компенсируют. Но вот уже вижу, что из компенсации 200 рублей вывернули. Это за мусор. Кроме газеты некому пожаловаться».
Она считает, что власти недостаточно заботятся о хуторянах, что про них все забыли. Тут выяснилось, что находимся мы в «первых Менжулях», а поблизости есть ещё и вторые – так там даже твёрдой дороги нет, а про вывоз мусора и не слыхали.
Кстати, администрация имеет возможность проявить заботу о хуторянах. Если на улицу машина зимой не заезжает, можно оформить акт о том, что это технически невозможно, приложить фотографию непроезжего места и походатайствовать перед областным центром о том, чтобы снять начисления за этот период. А на будущее можно составить график вывоза «по погоде». Такая практика существует. Надо только активнее взяться за дело. Правда, увлекаться не стоит, ведь в этом случае селяне по старой привычке начнут выбрасывать всё ненужное в ближайшую посадку или канаву. Хоть мы и критикуем огульную оплату за вывоз, а ведь она отучает людей выбрасывать мусор куда попало или жечь его. Раз уж платим, то пусть вывозят. На это и направлена реформа. Надо только её как следует наладить, и подключиться к её реализации должны все.
А пока нерешённых проблем, как видим, немало. И дороги, и машины не те, не помешали бы в сёлах и мусорные контейнеры, которыми пользуются горожане. Впрочем, стоит отметить, что на роговатовской территории мы не увидели ни одного оставленного на обочине пакета, ни одной несанкционированной свалки.
Вот мы критикуем прежние времена, а старые люди многое вспоминают с ностальгией. Таисия Ивановна рассказала, что когда она в молодости ещё жила с родителями, в их доме бурей поломало крышу. Колхоз отказался чинить, и тогда её мать обратилась за помощью в райком. А когда пешком возвратилась из райцентра в село, увидела над домом новую кровлю. Хочется надеяться, что и нынешнее обращение стариков Отводенко в нашу газету не останется неуслышанным.