Старый Оскол был освобождён от немецко-фашистских захватчиков 5 февраля 1943 года

Старый Оскол долгие семь месяцев был оккупирован фашистами. Оккупанты навязывали жителям свой, так называемый «новый порядок». Его установление начали с сооружения виселиц на улице Интернациональной, возле городского рынка, на Казацких буграх. Трудоспособное население обязали зарегистрироваться на бирже труда. Коммунисты, комсомольцы, активисты и евреи заносились в особые списки. Школа в районе железнодорожного узла стала концлагерем для советских военнопленных. В здании геологоразведочного техникума открыли немецкий госпиталь, а Парк пионеров стал кладбищем для умерших немецких солдат. Сразу же, после захвата фашистами города, был организован еженедельный выпуск газеты «Новая жизнь», как органа оккупационных властей. Помимо распоряжений городского коменданта и других директив новых властей, газета печатала много лживой информации о положении на советско-германском фронте, о потерях и полном разгроме Красной Амии, усиленно вела пропагандистскую работу среди местного населения, доказывая непобедимость немецких войск.

Пользуясь услугами предателей и изменников Родины, в полную силу заработало гестапо. Тюрьмы, устроенные на улице Интернациональной, были переполнены. Жителей города арестовывали по малейшему поводу, за арестами следовали пытки, истязания, расстрелы. В слободе Ямской гестаповцы бросили в холодный подвал свыше 60 активистов села, которых продержали там более месяца, подвергая допросам и избиениям. Из них десять человек было расстреляно, в том числе председатель сельсовета Ольга Дюкина, депутаты Совета А. Гольцова и Игумнова. 6 июля 1942 года, когда немцы заняли село Обуховку, шедшего по улице В.Ф. Романченко (1919 года рождения) схватили солдаты и, заставляя его бежать впереди них, стали стрелять ему в спину. Потом немецкий офицер добил его из пистолета выстрелом в висок. 5 августа 1942 года немецкий офицер Рюттер застрелил из пистолета беременную женщину в селе Солдатском.

23 августа были расстреляны депутаты Казацкого сельского Совета А.Е. Воронов, А.В. Межуев, Г.П. Сычев, Т.А. Щербакова, Т.Т. Рощупкин, Н. Денисов. В деревне Монаково в числе пяти других активистов села был расстрелян председатель сельсовета А.А Монаков, отец десятерых детей. Из показаний односельчан: «17 сентября 1942 года венгры впрягли в плуг девочек 13-14 лет и заставили пахать поле в колхозе имени 1 мая Шаталовского сельского Совета…». «В октябре 1942 года по приказу венгерского коменданта в Алёхинском лесу на территории Шаталовского сельского Совета были арестованы женщина 40 лет и мужчина 60 лет. Над ними издевались: выкололи глаза, сняли скальп, отрезали уши и нос…»

По ночам проходили аресты и расстрелы. Одними из первых были расстреляны работник райисполкома Красников, часовых дел мастер Кликун, врач Френкель.

«Старик, которому шёл девятый десяток лет, уже не мог самостоятельно проделать свой скорбный путь. Ранним августовским утром 1942 года его под руки вели два венгерских солдата по городу на Гумны, туда, где во время оккупации казнили патриотов, не склонивших голову перед врагом. Вся его вина заключалась в том, что он был евреем. Уважаемый в городе и районе человек, врач-кардиолог Френкель Ефим Абрамович…» – воспоминал житель города В.Л. Крамской.

Почти каждый день на Казацких буграх и на окраине слободы Гумны фашистские палачи расстреливали советских патриотов. При этом они фотографировали акты расстрела. Заподозрив человека в принадлежности к партизанам, его выводили к окопу и убивали выстрелом в затылок. Очень часто обречённого привязывали на Верхней площади к столбу, надевали на голову мешок («капюшон смерти») и требовали отказаться от Советской власти. Получив отказ, палачи вздёргивали человека на виселицу. Так они поступили с партизанкой Ольгой Афанасьевой. Повесив тело на кронштейне телеграфного столба, палачи выставили часового, чтобы никто из родственников или друзей не смог снять и похоронить партизанку.

14 сентября в городе и окрестных сёлах развесили объявление за подписью коменданта города Гуха и инспектора военного ведомства Визе. В объявлении говорилось: «В городе Старом Осколе по Главной улице, дом № 48, организована Биржа труда, целью которой является равномерное привлечение мирного населения к разрешению хозяйственных задач». Трудоспособное население от 16 до 45 лет под строгую ответственность обязано было явиться на Биржу труда для регистрации в установленный срок. За время оккупации было угнано на принудительные работы в Германию 2737 старооскольцев.

Среди них был и Виктор Леонидович Крамской. В ту пору ему было 15 лет. Казалось бы, он должен был обидеться на весь мир, затаить злобу, сломаться, ведь совсем мальчишкой ему пришлось пройти через такие испытания, что не каждому взрослому по силам. Но до последней минуты своей жизни Виктор Леонидович верил в свою Родину, оставался настоящим патриотом, мужеству, терпению и выносливости которого мог поучиться бы любой. Виктор Леонидович, работая в Германии рабочим железной дороги в Нейштадте на Вейнштрассе, вместе с другими делал все, чтобы навредить фашистам, за что и попал в концлагерь, прошёл через весь ужас нескольких самых страшных концентрационных лагерей Германии. «Юность, опалённая войной» – так называются воспоминания, которые составлены Виктором Крамским. Они переданы в Старооскольский краеведческий музей его родственниками.

В фондах музея хранится дневник старооскольца В.И. Денисова. Он вёл его в дни оккупации.

«3 января. Немцы выпусти лотерею в честь скорой победы Германии.

«4 января. Немцы каждый день строят бараки на колхозном дворе. Там получился городок, где много антенн. Только одно горе у них – не хватает уборных, и оправляются немцы прямо на улице, при людях. Ещё называют себя культурными…»

«20 января. Сегодня в Соковое въехали мадъярские части. Вчера они побирались, им немцы три дня еды не давали за то, что не удержали оборону».

«26 января. Температура -25 градусов. Близко бьёт артиллерия. Все бросили работать, немцы уехали. В магазинах все растащили. Телефоны сняли. Со шляха тянут уголь…»

«3 февраля. Температура – 35 градусов. Наступают русские. Всю ночь двигались немецкие части из города».

«6 февраля. Сегодня я в первый раз увидел русских солдат, освободивших город…»

За время оккупации в колхозах было разрушено 916 различных построек, выведен из строя сельхозинвентарь. Почти полностью уничтожены многие промышленные предприятия и железнодорожный транспорт, сожжены и разрушены культурно-просветительные учреждения, школы, сильно пострадал жилой фонд города и села. Общий ущерб, подсчитанный сразу после оккупации специальной комиссией Старооскольского исполкома Совета народных депутатов, составил 392 млн рублей.

Несмотря на зверства фашистов, старооскольцы не стали перед ними на колени, не пали духом. Ненависть к захватчикам росла с каждым днём. Звеньевая колхоза «Мировая революция» Мария Винюкова в период оккупации района подожгла урожай, выращенный в колхозе, чтобы он не достался врагу. Комсомолка Екатерина Багликова подобрала раненого советского лейтенанта Николая Андреевича Загребного, переодела его в гражданскую одежду, спрятала от фашистов и вылечила.

После освобождения от оккупации в городе всё пришлось налаживать заново. Сравнительно быстрыми темпами, насколько это было возможно в военное время, к концу войны Старый Оскол справился с разрухой. Великая Отечественная война стала для старооскольцев величайшим испытанием материальных, духовных и нравственных сил, характера, любви к Отечеству. И это испытание они выдержали с честью, внеся свой скромный вклад в Великую Победу.