11 апреля во всём мире отмечается День освобождения узников фашистских концлагерей

Любовь Ивановна Филонова родилась 27 декабря 1926 года в хуторе Прогори (ныне Каменьки) Старооскольского района. Она прошла через ужасы лагерей смерти, но осталась жива и вернулась домой.

Её внучка, преподаватель иностранных языков Мария Грекова, записала и бережно хранит воспоминания бабушки. Эти записи, считает Мария, не только семейная реликвия, но и важный документ, дань памяти всем узникам концлагерей.

«Я окончила 6 классов в 1941 году. Мне было 14 лет. Семья была большая – 9 человек. Мама работала в колхозе «Большевик». Отец тоже, водителем на машине «сложка». Мужчины косили и жали, а дети складывали оставшуюся солому в стога. «Сложка» перерабатывала зерно.

Началась война. До оккупации я копала противотанковые окопы и собирала урожай. 30 июня 1942 года немцы заняли наш хутор и ходили по лесам и болотам, искали партизан. Согнали нашу семью в одну комнату, а сами заняли три. Забирали всё: телят, кур, поросят. Староста хутора Каменев Василий Иванович и два полицая ходили по домам и записывали молодёжь в Германию. Но они были добрые, никому зла не делали.

13 октября нас насильно погрузили в вагоны на Пушкарке от сельсовета и угнали в Германию. Десять вагонов – молодёжь от 14 до 18 лет со всех окрестных деревень везли на работу. Угнали и мою сестру Слонову Раису Ивановну. Ей было 15 лет. Две недели ехали через Польшу, Венгрию, Чехословакию. Кормили очень плохо, не хватало даже воды, из вагонов не выпускали.

Высадили нас на станции Саарбрюккен. Вместе с сестрой мы работали на железной дороге, разгружали вагоны с боеприпасами. Однажды я везла на тачке большой ящик, там лежало что-то серьёзное, так как меня сопровождали немцы с собаками. Также вручили и велели передать начальнику папку с какими-то бумагами. Ящик я довезла, а папку отдать забыла, а когда это обнаружила, было страшно признаться. Я порвала сопроводительные документы и выбросила. Немцы обнаружили пропажу и стали меня пытать. Били так сильно – думала, убьют: на конце плётки был металлический набалдашник. Я насчитала 12 ударов, а потом потеряла сознание. Требовали, чтобы назвала соучастников, но кого? Это была чистая случайность, которая стоила мне дорого.

Большинство угнанных умерло с голоду. Кормили нас приваркой, маленьким кусочком хлеба, травой и рыбной мукой. Воды много не давали, боялись, что с голоду будем пухнуть. Работали с 6 утра до 6 вечера. Распарывали костюмы с немецких солдат, которые были в крови. Если норму не выполняли – не давали есть, забирали приварку.

Меня погнали в город Триер, в тюрьму. Там я пробыла три недели. Потом в распределительный лагерь Кёльна. После этого – этапом под Берлин, в концлагерь Равенсбрюк. Там началась жизнь невыносимая, полная мучений.

Летом 1942 года нам дали полосатые платья, за каждым человеком закрепили номер. Свой я помню до сих пор – 46460. Поселили в бараках. Каждое утро выводили работать на озеро, где мы, голые, добывали соль. Ноги наши из-за палящих лучей солнца и соли были все в волдырях. Если немцы видели, что норму не выполняли, отправляли в крематорий.

Над лагерем постоянно стоял чёрный дым и запах горелого мяса. В крематории находился предбанник, людей туда загоняли и заставляли раздеваться. Они думали, что идут в баню, и вдруг раздвигались полы, люди падали в яму, и их там сжигали. В Равенсбрюке я пробыла год и два месяца. Как я выжила в этом аду, знает только Бог! Он часто помогал мне в то время. Незадолго до конца войны я загадала сон, хотела узнать, когда же это все закончится. Мне приснились цифры на голубом небе: «V.9.45». Я тогда ничего не поняла. Думала война ещё 9 или 45 лет идти будет.

От мужчин – подпольщиков из другого лагеря, который находился в 10–15 км от нас, иногда узнавали о событиях на Родине. Знали, что Москву не удалось захватить проклятым немцам, что летом 1943 года в кровопролитных боях под Белгородом, Курском, на Прохоровском поле фашисты потерпели жестокое поражение.

В феврале 1943 года мы обратили внимание, что немцы носят на рукавах чёрные ленты. Подпольный комитет нам объяснил, что под Сталинградом немецкий генерал Паулюс попал в плен и у немцев траур. Сколько радости было у нас, что и наш город Старый Оскол освобождён от оккупантов!

В январе 1945 года тысячи женщин перевезли в Лейпциг, где мы работали на военной фабрике по 14 часов в сутки. Кормили очень плохо, давали два раза в день утром и вечером только чай с хлебом. Этот лагерь эвакуировали в апреле 1945 года. Немцы не знали, что с нами делать, стали гонять то к линии фронта, то обратно. Ставили колонной по пять человек и гнали этапом. Нас сопровождали эсэсовцы, заключённых травили собаками. Многие падали от голода, немцы их пристреливали или закапывали в кювет. 11 дней мы ничего не ели. Нас даже не поили, как скотину, загоняли на луг, где мы ели траву. Очень хотелось пить, и мы облизывали росу, обрезая языки. Думала, что если вернусь домой, мама будет кормить картошкой поросят, то я у них отниму и буду есть сама.

По реке Шпрее нас перегоняли три раза. Дорогу уже бомбили американские и русские войска. Нас ставили колоннами, и мы закрывали телами немцев при отступлении. У меня сильно распухли ноги, не осталось сил идти. Под Дрезденом было ржаное поле, и местные жители сказали, чтобы мы прятались в соломе, так как скоро придут русские и нас освободят. В этой деревне стояли австрийцы. Они были очень добрыми людьми и приносили нам продукты. Прячась на поле, мы увидели наших разведчиков и кинулись к ним, а немцы стали стрелять. Русские солдаты стали кричать: «Сестры, падайте! Падайте!» Мы чётко выполнили команду, ведь она звучала из уст советских разведчиков, и поэтому спаслись. От радости наши выпустили ракету.

Мы с подругой Лизой нашли банку консервов и, не задумываясь о последствиях, съели. Нам стало очень плохо, видимо, из-за того, что мы долгое время ничего не ели. Нас отвезли в больницу. Врачи долго боролись за наши жизни, ставили капельницы, делали инъекции. Через неделю выписали. Русские солдаты отправили нас в распределительные пункты и забрали в воинскую часть. Мы разбирали немецкую электростанцию в течение 4 месяцев и отправляли запчасти в Россию.

12 октября 1945 года я приехала в Старый Оскол. Родные меня уже не ожидали увидеть живой. Сестру Раису освободили американцы. После войны я всю жизнь проработала счетоводом в колхозе «Большевик». Отец Иван Дмитриевич был на фронте, дошёл до Берлина и через полтора года после победы скончался от ран».

Внучка вспоминает любимую бабушку, как та молилась и каждый раз говорила: «Лишь бы не было войны»… Любовь Ивановна Филонова прожила долгую жизнь и умерла в 2015 году.