Генеалог и коллекционер Илья Федорцов рассказал о своих предках

Студенту Старооскольского филиала Воронежского экономико-правового института Илье Федорцову 23 года. Он родом из Песчанки, увлекается поиском старинных вещей, денежных знаков ушедших времён и профессионально занимается генеалогией, ищет в архивах упоминания о своих предках, связывается с близкими и дальними родственниками. Краевед Александр Дригайло подготовил рассказ Ильи Федорцова о его родственниках и их судьбе в истории.

Занимаюсь поиском имён своих предков, нашёл уже около 1,5 тыс. персон. Порой родственники отмахиваются, мол, не помним уже ничего, сколько времени прошло. К сожалению, многое сгорело, потеряно, или хранится у родных, которые не всегда хотят общаться. Но по крупицам кое‑что собирается.

Мечтаю иметь знакомых в архивах, где обилие информации. Вот бы получить из Подольского архива копию личного дела прапрадеда Ивана, офицера!

Фрейлина царицы Александры Фёдоровны

У одного моего троюродного деда, писателя и йога, есть большой домашний архив с дореволюционными бумагами и фотографиями. К сожалению, он не находит времени скинуть мне всё это в электронном виде. Дед живёт в Петербурге, в доме принадлежавшем с 1902 г. моей трижды прабабушке, шведке, Жени-Марии Генриетте Бельт Петеровне — фрейлине, личной массажистке императрицы Александры Фёдоровны. За свои заслуги перед домом Романовых она была «награждена» этой квартирой. В 1918 г. фрейлина вышла замуж за моего трижды прадеда Георга Карловича Лейермана, эстонца, а точнее остзейского немца. Будучи большевиком, он был лично знаком с В.И. Лениным, участвовал в штурме Зимнего дворца. Позже, в 1920–30 гг., как профессиональный техник-изобретатель, Георг Карлович преподавал в институте. В 1939–40 гг. он в числе первых был награждён золотой звездой Героя Социалистического Труда. В январе 1942 г. вместе с женой погиб в блокадном Ленинграде.

Бежал из плена

Мой прадед, поляк Семён Федорович Пожарский, в начале века по реформе Столыпина перебрался в Казахстан, был участником Первой мировой. На третьем году войны попал в плен, выучил от надзирателей язык, возглавил группу для побега, неоднократно попадался, но продолжал рыть подкоп. В конце концов, в один день беглецы втроём залезли в туалетную яму, просидели в ней три дня, ночью выбрались из подкопа и побежали в неизвестном направлении, как оказалось, во Францию. Пришлось топать обратно.

В период Великой Отечественной войны, как не подлежащий призыву, прадед работал в Томском госпитале, возя раненых на полуторке от вокзала до больницы. В 1944 г. он подхватил от больных заражение крови и умер на второй день Победы — 11 мая 1945 г.

Чистейшие казаки Федорцовы

А вот другие предки, уже с моей фамилией — Федорцовы, чистейшие казаки из станицы Даниловка Волгоградской области. Мой дважды прадед Иван Федорцов прожил 93 года, всю жизнь проработал военкомом по всему СССР. У него были старшие братья — Алексей, Василий да сестра Александра.

Василий служил моряком на знаменитом броненосце «Евстафий», который принял бой у черноморского побережья против судов кайзеровской флотилии «Гебена» и «Бреслау». Если не ошибаюсь, это был единственный морской бой в Первой мировой войне. После войны Василий организовывал советскую власть в станице, но в 1919 г. умер от тифа. В его честь в станице назвали «Улицу Федорцова», которая есть и поныне, в местном музее ему посвящён целый стенд.

Второй брат Алексей, 1894 года рождения, упоминается в Википедии как сподвижник казнённого Подтёлкова, подробно описанного Михаилом Шолоховым в «Тихом Доне». Алексей продолжил дело Подтёлкова. В Великую Отечественную войну он был комендантом города Михайловка и организатором народного ополчения.

Сестра Александра работала врачом педиатром, а её муж, Никон Алексеевич Капранов, в Красной Армии с 1 мая 1918 г., в Великую Отечественную войну был главным врачом 4-го Украинского фронта, преподавал в высших медицинских институтах. Всю эту подробную информацию я почерпнул из наградных листов, в которых детально написано, где и за что мои родственники получали награды. Таким образом, три брата и сестра Федорцовы были организаторами становления советской власти на Дону.

Судьбы Панариных из села Истобного

Сам я родился в селе Истобном Губкинского района, в котором уже более 200 лет живут мои предки. Старший брат моей прабабушки, Анатолий Панарин, однажды чуть не погиб от рук оккупанта 2–3 июля 1942 г. Прабабушка рассказывала своим детям, как немец чуть не застрелили Толика, старшего из её детей. Ребятишки как обычно играли на улицах и дворах, а взрослые занимались хозяйством. И тут неожиданно на мотоциклах и грузовых машинах ворвались в Истобное оккупанты в серо-зелёной форме и с винтовками наперевес, они вламывались во дворы, переворачивали всё подряд. Фашисты забирали всё съестное: молоко, яйца, живых кур, которых сразу пристреливали. Один немец в нашем дворе начал убивать скотину. Толик, которому на тот момент было всего 5 лет, ещё ничего не понимал, с ребятами бегал за немцем по пятам, собирал блестящие гильзы, вылетавшие с автомата. Немец решил напугать малыша, наведя на него оружие, дал очередь перед его ногами. В этот момент из дома выбежала прабабушка и на ходу заслонила собою ребёнка, чуть не погибла от автоматной очереди. Так и запомнился тот день, ставший едва не последним. Немцы, немного побыв в деревне, рванули в направлении Старого Оскола. Спустя 78 лет, в огороде до сих пор попадаются гильзы, патроны, пуговицы, напоминающие истобнянцам о пребывании оккупантов в их селе.

В Германии у меня есть друг, женщина, её муж работает в генконсульстве, она переводит найденную информацию по погибшим в концлагерях военнопленным. Супруги помогли мне найти двух родственников, один из которых, 26-летний Иван Панарин, считался погибшим на Курской дуге, а на самом деле попал в Вяземский котёл под Калугой и был отправлен в концлагерь г. Ризу, под Лейпцигом, работал на стекольном заводе, умер 10 сентября 1942 г. Вот его учётная карточка из концлагеря:

Свой маленький музейчик

Мне очень любопытна и история нашего славного древнего Старого Оскола. У села Песчанка посчастливилось найти на поле бляху городского училища царских времён. Подобные тонкие латунные бляшки массово выпускались в Российской Империи в 1870–1917 гг. Считаю, что эта бляха принадлежала именно учащемуся одного из Старооскольских училищ. В те времена в округе иные училища были далеки от Старого Оскола, в Короче и в Новом Осколе. К сожалению, бляшка не в лучшем состоянии, плугами её не единожды перепахивали.

Ещё я увлекаюсь коллекционированием старых вещей, монет, бон, эха войны. Особенно дорожу предметами с родной земли, определяя их к временным отрезкам. От жителя с. Городище мне досталась каска 2-й Королевской венгерской армии Миклоши Надьбадьяна Хорти. Из этих находок я создаю свой маленький музейчик!

Артефакты с Песчанского спиртзавода

В моём музейчике есть и очень интересная вещица с товарной цистерны — «шильда». В начале нулевых мой отец, будучи сварщиком Песчанского спиртзавода, откапывал с рабочими две цистерны. Когда их отрыли и очистили от земли, на одной он заметил на медных заклёпках шильдик 1898 г., который принёс домой. А позже, на второй цистерне, была обнаружена такая же шильда 1904 г.

Предполагаю, что цистерны приобретены для нужд завода хозяином — Григорием Калмыковым и были закопаны для хранения. Всё оборудование Песчанского спиртзавода было немецко-польского производства: аппараты Пляге и Ляскевич, брагоперегоные аппараты Саваля.

Легенда гласит, что во время Гражданской войны будёновцы или банды Шкуро и Мамонова захватили Песчанский спиртзавод Калмыкова и какое‑то время стояли на его территории. Командиры, поставив часовых у цистерны, велели её охранять. Один из охранявших оказался грамотным, сумел расшифровать написанную на ёмкости химическую формулу спирта и бросился открывать её. Весь взвод и напился.

В Великую Отечественную войну завод почти не пострадал, не смотря на то, что не успели вывезти все агрегаты на Урал. Старожилы помнят как с заводской трубы немец-снайпер «снимал» советских пулемётчиков, которые обстреливали оккупантов со стойленских бугров. Все мои предки работали на этом Песчанском спиртзаводе: бабушка — варщиком спирта, дед — каменщиком, вместе с болгарами возводил в 1985 г. заводскую трубу, мама работала лаборантом, отец и дядя сварщиками, другой дед — трактористом, сестра трудилась в бухгалтерии. Я сам каждое лето работал на заводском зерноскладе, имел возможность облазить всё предприятие. Кроме того, во время установки в 2014 г. чанов, пришлось долбить пол, и мы нашли замурованный каменный винный подвал, о котором заводчане знали давно. Но, как обычно, было не до этого. Жаль, что обнаруженный винный подвал вновь быстро замуровали, лишь бы чан установить, в нём можно было бы найти ещё что‑нибудь интересное…