Староосколец Пётр Кузнецов собрал коллецию лосиных рогов

Среди экспонатов этого необычного музея – лосиные рога с 34 зубцами, что является большой редкостью, обычно их 28. Весят рога 46 килограммов, а принадлежали они могучему, матёрому зверю. Обитал он в середине прошлого века в лесах Приморского края. А достались коллекционеру даром – он их просто нашёл.

Я побывала в доме Петра Кузнецова на Дубраве, где целую комнату занимают рога, чучела птиц и животных, есть и несколько старинных предметов – прялки, посуда. Пётр Спиридонович уже давно на заслуженном отдыхе. В этом году ему исполнился 81 год. Но он продолжает вести активный образ жизни – разводит виноград, осваивает кулинарные рецепты.

Пётр Спиридонович занимается коллекционированием рогов много лет. Начал собирать, когда жил в рабочем посёлке Боровлянка на Алтае и работал прорабом на заводе «Лесхозмаш».

«Местным леспромхозом был организован плановый отстрел лосей, которых расплодилось очень много в те годы, – рассказал Пётр Спиридонович. – Лоси могут весить до тонны. Их мясо отвозили в Барнаул, а головы с рогами бросали. Я заинтересовался, взял одну пару, потом вторую. За 13 лет жизни там собрал 102 пары лосиных рогов. Когда переезжал в Старый Оскол, увёз с собой контейнер этих костяных украшений».

В поисках рогов коллекционер забирался далеко в лесную чащу и один, и вместе с егерями.

«Мы часто ходили в лес, – говорит Пётр Кузнецов. – И вот, бредёшь между деревьев, берёшь ягоды и вдруг находишь рога. То ли подстрелили зверя, то ли хищники задрали, то ли сбросил по весне – уже не узнаешь. Однажды мне знакомые лесники сказали, что видели очень красивые лосиные рога в одном месте. Описали его примерно так: за логом соснячок, за ним ельничек, там приметные деревья – одно с кривым стволом, другое двойное, на них потёртости от того, что лоси чешутся об них. Я несколько дней ходил, разглядывая кривые и двойные деревья. Нашёл-так».

История некоторых приобретений довольно печальна.

«Отец одного моего знакомого жил в горах Тянь-Шаня в небольшом домике, держал овец. Три сторожевых собаки у него были. Как‑то в пять утра они начали истошно лаять. Хозяин выбежал на крыльцо с ружьём, а во дворе мечется дикий архар, окружённый собаками. Они его и пригнали, судя по всему. Человек, не долго думая, ружьё поднял и выстрелил… Так мне достались рога горного козла с тянь-шаньских гор. Я сам не охотник и никогда не стрелял в зверей. Рога всегда доставались уже после того, как животное погибло».

В Старый Оскол Пётр Спиридонович Кузнецов вместе с семьёй переехал в 1987 году. Работал заместителем начальника отдела снабжения на ОЭМК, затем – заместителем начальника СМУ на Стойленском ГОКе. Часто ездил в командировки, в которых успевал не только работать, но и пополнять коллекцию. Отпуск тоже старался проводить в тех местах, где водятся рогатые парнокопытные.

«Поиску пары рогов марала я как‑то посвятил целый отпуск, – вспоминает Пётр Спиридонович. – Отправился на горный Алтай, в райцентр Усть-Кан, пообщался с местными жителями. Они сказали – ищи по деревням. Я на попутном хлебовозе поехал в одну деревню – ничего не нашёл, переночевал там, поехал в другую – тоже напрасно. Тогда я перебрался в другой райцентр. Оттуда ездил по деревням без всякого результата. Пришлось ехать в третий райцентр… Там не было даже гостиницы. С трудом устроился на ночлег в комнате для водителей при местной администрации. К слову, алтайцы очень скрытные люди, ничего от них не добьёшься. Я уж думал, уеду без добычи. Но тут случайно встретил двух парней, которые за 50 рублей добыли для меня рога часа за полтора».

В советские времена это была довольно крупная сумма денег. У некоторых граждан пенсия была 60 рублей. Так что коллекционирование рогов – совсем не дешёвое занятие.

Ведомый своим увлечением, Пётр Кузнецов объездил полстраны. Рога архара привёз с гор Памира, сайгака – из окрестностей озера Балхаш в Казахстане, косули и лося – из лесов Алтая, северного оленя – из Якутии.

Рога редко доставались в хорошем состоянии, ведь для парнокопытных они в первую очередь являются средством защиты, борьбы за место в иерархии стада или за хорошенькую самочку.

«Когда у оленей, козлов и прочих начинается весенний гон, они дерутся друг с другом и при этом бьют и ломают рога. Я научился восстанавливать их. По количеству обломков можно судить о характере животного. У меня есть пара рогов горного козла, на которых, как говорится, места живого не было от сколов. Драчливый, видно, был козёл».

Помимо рогов в домашнем музее размещаются и чучела: застыл в вечном полёте хищный ястреб, хитро поглядывает глазками-бусинками куница, о чем‑то шепчутся мелкие пташки, тоскуют о лесах тетерев и глухарь.

«Чучела мне дарили, – рассказал Пётр Спиридонович. – Все они у меня на память о хороших людях и разных событиях моей долгой жизни».